Сравнительный анализ норм, предусматривающих ответственность за шпионаж по законодательству Украины и Республики Молдова

Изменой государству считается среди прочего шпионаж, совершенный гражданином данного государства. Такая квалификация была бы невозможна, если шпионская деятельность осуществлялась бы лицом, не имеющим гражданство данного государства. Такие лица не предают свою родину. Однако их деятельность представляет не меньшую общественную опасность. По этой причине уголовные законы Республики Молдова и Украины содержат положения, инкриминирующие шпионаж.

Статья 338 Уголовного кодекса Республики Молдова (далее – УК РМ) предусматривает ответственность за передачу, а равно похищение или сбор с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их агентуре сведений, составляющих государственную тайну, а равно за передачу или сбор по заданию иностранной разведывательной службы иных сведений для использования их в ущерб интересам Республики Молдова, если шпионаж совершен иностранным гражданином или лицом без гражданства. Наказывается такое преступление лишением свободы на срок от 12-ти до 20-ти лет.

Аналогичная статья есть в законодательстве Украины. Так ч. (1) ст. 114 Уголовного кодекса Украины (далее – УКУ) устанавливает ответственность за передачу или сбор с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, если эти действия совершены иностранцем или лицом без гражданства. Такое преступление наказываются лишением свободы на срок от 10-ти до 15-ти лет с конфискацией имущества или без таковой. В соответствии с частью (2) той же статьи, освобождается от уголовной ответственности лицо, которое прекратило деятельность, предусмотренную ч. (1) ст. 114 УКУ, и добровольно сообщило органам государственной власти о содеянном, если вследствие этого и принятых мер было предотвращено причинение вреда интересам Украины.

Глава XVII Особенной части УК РМ (в которую входит статья 338) содержит перечень составов преступлений против публичной власти и безопасности государства. Из чего можно заключить, что родовым объектом преступления, указанного в ст. 338 УК РМ, следует признать общественные отношения, которые возникают и складываются по поводу безопасности государства и нормальной деятельности органов публичной власти. В Разделе I Особенной части УКУ (составной частью которого является статья 114) объединены составы преступлений против основ национальной безопасности Украины. Из этого явствует, что общественные отношения, определяющие основы национальной безопасности, признаются родовым объектом преступления, предусмотренного ст. 114 УКУ.

В связи с этим представляет интерес точка зрения В.В. Кузнецова: «Поскольку объем понятия «национальная безопасность» является слишком широким, не совсем корректно определение родового объекта таких преступлений как основ национальной безопасности. Предлагаем, как вариант, соответствующий раздел назвать «Преступления против государственной безопасности»» [1].

Отчасти В.В. Кузнецов прав. Однако считаем, что Раздел I Особенной части УКУ следовало бы назвать «Преступления против национальной безопасности». В качестве довода отметим, что в Законе Украины «Об основах национальной безопасности Украины» от 19 июня 2003 г. отсутствует определение понятия «основы национальной безопасности». Справедливости ради нужно отметить, что в статье 2 того же закона, в качестве правовой основы в сфере национальной безопасности Украины названы Конституция, законы Украины, международные договоры, согласие на обязательность которых предоставлено Верховной Радой Украины, а также изданные во исполнение законов иные нормативно-правовые акты. Однако весьма маловероятно то, что нормы Раздела I Особенной части УКУ направлены на защиту от посягательств вышеперечисленных нормативно-правовых актов.

Между тем согласно ст. 1 Закона Украины «Об основах национальной безопасности Украины» от 19 июня 2003 г., национальная безопасность – это «защищенность жизненно важных интересов человека и гражданина, общества и государства, при которой обеспечиваются устойчивое развитие общества, своевременное выявление, предотвращение и нейтрализация реальных и потенциальных угроз национальным интересам в сферах правоохранительной деятельности, борьбы с коррупцией, пограничной деятельности и обороны, миграционной политики, здравоохранения, охраны детства, образования и науки, научно-технической и инновационной политики, культурного развития населения, обеспечения свободы слова и информационной безопасности, социальной политики и пенсионного обеспечения, жилищно-коммунального хозяйства, рынка финансовых услуг, защиты прав собственности, фондовых рынков и оборота ценных бумаг, налогово-бюджетной и таможенной политики, торговли и предпринимательской деятельности, рынка банковских услуг, инвестиционной политики, ревизионной деятельности, монетарной и валютной политики, защиты информации, лицензирования, промышленности и сельского хозяйства, транспорта и связи, информационных технологий, энергетики и энергосбережения, функционирования естественных монополий, использования недр, земельных и водных ресурсов, полезных ископаемых, защиты экологии и окружающей среды и других сферах государственного управления при возникновении негативных тенденций к созданию потенциальных или реальных угроз национальным интересам». Такое содержание понятия «национальная безопасность» вполне отвечает критериям детерминирования родового объекта всех тех преступлений, которые указаны в Разделе I Особенной части УКУ.

Непосредственный объект преступления – это часть родового объекта преступления. Это те конкретные общественные отношения и блага, которые охраняются отдельной статьей уголовного закона.

По мнению Л.Г. Гырла и Ю.М. Табарча, непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 338 УК РМ, признается внешняя безопасность, то есть состояние защищенности государственного и общественного строя Республики Молдова от угроз извне [2, с. 402]. К. Ульяновский полагает, что в качестве непосредственного объекта этого преступления выступают общественные отношения по поводу внешней безопасности, территориальной неприкосновенности, государственной безопасности и обороноспособности Республики Молдова [3, с. 673].

Избегая слишком общих и неинформативных формулировок, исходя из содержания ст. 338 УК РМ, не забывая о том, что непосредственный объект преступления соотносится с родовым как часть и целое, считаем, что непосредственный объект преступления, указанного в ст. 338 УК РМ, составляют общественные отношения, которые возникают и складываются по поводу безопасности государства, рассматриваемой с точки зрения необходимости строгого сохранения сведений, составляющих государственную тайну, а также иных сведений, которые могут быть использованы в ущерб интересам Республики Молдова.

Непосредственный объект – это объект отдельного конкретного состава преступления. Он по своей сути не может совпадать с видовым объектом преступления как часть никогда не совпадает с целым. По этой причине не могут не вызывать вопросы следующие мнения относительно содержания непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 114 УКУ: «внешняя безопасность Украины» [4, с. 29, 5]; «внешняя безопасность Украины, ее суверенитет, территориальная целостность и неприкосновенность, обороноспособность, государственная, экономическая или информационная безопасность» [6, с. 15]; «государственная безопасность в экономической, политической и информационной сферах (внешняя безопасность Украины)» [7, с. 23]; «государственная безопасность Украины в сфере обороны, экономики, науки и техники, внешних отношений, государственной безопасности и охраны правопорядка» [8]; «национальная безопасность Украины в информационной, а также политической, экономической, военной и научно-технологической сферах» [9, с. 266].

Как видится А.Ф. Бантышеву и А.В. Шамаре, «объект шпионажа, ответственность за который предусмотрена ст. 114 УК Украины, вполне идентичен объекту государственной измены в форме шпионажа. […] Непосредственный объект государственной измены состоит из компонентов, самостоятельных групп, основных интересов государства в сфере: суверенитета; территориальной целостности и неприкосновенности; обороноспособности; государственной безопасности; экономической безопасности; информационной безопасности» [10, с. 190, 214].

Во-первых, непонятно, как форма преступления, являющееся его частью, может иметь непосредственный объект. Во-вторых, невозможно не принять во внимание мнение, высказанное Н.И. Хавронюком. Касательно диспозиции ст. 111 УКУ («Государственная измена»), данный автор отмечает: «Слова «в ущерб суверенитету, территориальной целостности и неприкосновенности, обороноспособности, государственной, экономической или информационной безопасности Украины» определяют субъективную направленность действий виновного и не является характеристикой общественно опасных последствий деяния. Факт причинения указанного вреда не имеет значения для квалификации деяния по ст. 111. Однако фактическое причинение действиями виновного такого вреда создает основания для дополнительной квалификации его деяния по другой статье УК (например, ст. 112)» [9, с. 257]. Итак, суверенитет, территориальная целостность и неприкосновенность, обороноспособность, государственная, экономическая или информационная безопасности Украины не могут составлять непосредственный объект преступлений, предусмотренных ст. 111 и 114 УКУ.

Мнения других авторов также предполагают отождествление непосредственного объекта преступления, указанного в ст. 111 УКУ, с непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 114 УКУ: «суверенитет, территориальная неприкосновенность и целостность, обороноспособность и внешняя безопасность Украины» [11, с. 21]; «общественные отношения в сфере защиты конституционного строя, суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности Украины от внешних угроз, где в данном случае внешний фактор определяет наличие вектора исходной угрозы любого государства (государств) и возможность причинения вреда различным сферам государства (обороноспособности, политике, экологии, общественной безопасности, экономике и т.д.)» [12, с. 15-16]. Такой подход делает невозможным отграничение непосредственного объекта шпионажа от непосредственного объекта государственной измены. Эти два преступления не могут иметь одинаковый непосредственный объект. Объясняется это тем, что субъекты шпионажа и государственной измены обладают противоположными, взаимоисключающими специальными признаками. Помимо этого, государственная измена не ограничивается формой шпионажа. Кроме шпионажа, другие две формы характеризуют преступление, указанное в ст. 111 УКУ.

Предмет преступления тесным образом связан с его объектом. В случае преступления, предусмотренного ст. 338 УК РМ, предметом признаются: 1) сведения, составляющие государственную тайну; 2) иные сведения, которые могут быть использованы в ущерб интересам Республики Молдова.

В соответствии со ст. 1 Закона Республики Молдова «О государственной тайне» от 27 ноября 2008 г., государственная тайна – это «защищаемые государством сведения в сфере национальной обороны, экономики, науки и техники, внешних сношений, государственной безопасности, обеспечения правопорядка и деятельности органов публичной власти, несанкционированное разглашение или утрата которых может затронуть интересы и/или безопасность Республики Молдова». Для осуществления единой государственной политики в области отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания Правительство Республики Молдова утверждает Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, с указанием в нем органов публичной власти, наделенных полномочиями по распоряжению указанными сведениями. Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, публикуется в Официальном мониторе Республики Молдова и может пересматриваться по мере необходимости.

По словам С.И. Селецкого, «предметом шпионажа признаются два вида сведений: составляющие государственную тайну (которые определяют принадлежность определенных сведений к государственной тайне), и военную (Генеральный штаб Вооруженных Сил Украины)» [11, с. 22]. Тем не менее, в ст. 114 УКУ в качестве предмета шпионажа прямо названы лишь сведения, составляющие государственную тайну. Согласно ст. 1 Закона Украины «О государственной тайне» от 21 января 1994 г., государственная тайна – это «вид секретной информации, охватывающий сведения в сфере обороны, экономики, науки и техники, внешних отношений, государственной безопасности и охраны правопорядка, разглашение которых может нанести ущерб национальной безопасности Украины и которые признаны в порядке, установленном настоящим Законом, государственной тайной и подлежат охране государством». Поскольку государственная тайна охватывает сведения в том числе и в сфере обороны, отсутствует необходимость выделения военной тайны в качестве отдельного предмета шпионажа.

По смыслу ст. 338 УК РМ, иные сведения, которые могут быть использованы в ущерб интересам Республики Молдова – это те сведения, которые не составляют государственную тайну, но которые могут быть использованы во вред Республики Молдова. К таким сведениям могут быть отнесены: 1) персональные данные некоторых должностных лиц; 2) образцы почвы, воды или воздуха, собранные в определенном месте; 3) схемы, видео- или фотоизображения железнодорожных узлов либо объектов связи или телекоммуникаций и т.д. Как правило, такие сведения передаются иностранным разведывательным службам или собираются ими с целью перспективного решения задач вербовки, совершения диверсионных актов, разработки стратегических планов осуществления подрывных действий в особых ситуациях и т.д.

О.А. Чуваков считает целесообразным расширение сферы применения ст. 114 УКУ: «Согласно действующему уголовному законодательству предметом преступления, предусмотренного ст. 114 УК, могут быть сведения, составляющие государственную тайну. Однако невозможно исключить вероятность сбора и передачи иностранному адресату информации, не являющейся государственной тайной, но использование которой может причинить ущерб внешней или внутренней безопасности Украины. Речь может идти о так называемых «других сведениях» секретного характера, не содержащих государственной тайны. По этому законодателю предлагается включить в предмет таких преступлений и «другие сведения», которые собирает или передает иностранный представитель с целью их использования в ущерб интересам нашего государства» [12, с. 22]. Иную точку зрения выражает Р.Л. Черный: «Учитывая стремительное развитие современных технологий, в том числе в сфере космической техники, телекоммуникаций, а также других средств и носителей соответствующей информации, общедоступность последней и возможность ее получения и использования в ущерб интересам государства независимо от места нахождения субъекта сбора такой информации, установление ответственности в ст. 114 УК Украины за указанные действия было бы недостаточно обоснованным» [13].

Было бы поспешным предложить молдавскому законодателю исключение из ст. 338 УК РМ слов «а равно передача или сбор по заданию иностранной разведывательной службы иных сведений для использования их в ущерб интересам Республики Молдова». Действительно, нельзя не учитывать развитие современных технологий и легкодоступность большей части информации. Однако, в случае иных сведений, которые могут быть использованы в ущерб интересам Республики Молдова, значение имеет не характер данных сведений, а то, что они передаются или собираются по заданию иностранной разведывательной службы. Этого вполне достаточно для подтверждения недружественных намерений по отношению к Республике Молдова. Таким образом, передача или сбор по заданию иностранной разведывательной службы сведений, не составляющих государственную тайну,  для использования их в ущерб интересам Республики Молдова, представляет не меньшую общественную опасность чем передача, а равно похищение или сбор с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их агентуре сведений, составляющих государственную тайну.

В случае преступлений, предусмотренных ст. 338 УК РМ и ст. 114 УКУ, объективная сторона выражается деянием в форме действия.

Так объективная сторона преступления, указанного в ст. 338 УК РМ, выражается в совершении преступного действия в одной из пяти форм: 1) передача сведений, составляющих государственную тайну; 2) похищение сведений, составляющих государственную тайну; 3) сбор сведений, составляющих государственную тайну; 4) передача иных сведений по заданию иностранной разведывательной службы; 5) сбор иных сведений по заданию иностранной разведывательной службы.

Л.Г. Гырла и Ю.М. Табарча различают два вида шпионажа. Первый вид (предметом которого являются сведения, составляющие государственную тайну) может быть как инициативным, так и по заданию иностранной разведки. Второй вид (предметом которого являются иные сведения, не составляющие государственной тайны) инициативным быть не может, ибо в таком случае шпионаж совершается только по заданию иностранной разведывательной службы [2, с. 402].

Преступное действие, предусмотренное ст. 114 УКУ, может обретать одну из нижеперечисленных форм: 1) передача сведений, составляющих государственную тайну; 2) сбор сведений, составляющих государственную тайну. С точки зрения Н.И. Хавронюка «инициатива сбора или передачи соответствующих сведений может принадлежать как исполнителю, так и адресату шпионажа. Для квалификации преступления это значения не имеет» [9, с. 268]. Итак, именно отсутствие или наличие инициативы исполнителя совершить преступление определяет одно из различий между преступлениями, указанными в ст. 338 УК РМ и ст. 114 УКУ.

Другое различие заключается в том, что похищение сведений, составляющих государственную тайну, является формой преступного действия, предусмотренного ст. 338 УК РМ, однако не признается формой преступного действия, указанного в ст. 114 УКУ. В связи с этим вызывает интерес предложенное В.М. Шлапаченко расширение сферы применения ст. 114 УКУ. В частности, автор ратует за криминализацию незаконного завладения сведениями, составляющими государственную тайну, представителем иностранного государства или иностранной организации [14]. Принятие такой поправки приблизило бы текст ст. 114 УКУ к тексту ст. 338 УК РМ.

Состав преступления, предусмотренного ст. 338 УК РМ, по своей законодательной конструкции является формальным либо материальным в зависимости от качественной характеристики совершаемого деяния. Внесем ясность. Так, в случае совершения передачи или сбора сведений, указанное преступление является формальным и признается оконченным с момента их передачи или с момента начала сбора их сбора. В случае совершения похищения сведений, преступление, предусмотренное ст. 338 УК РМ, является материальным и признается оконченным с момента возникновения у виновного реальной возможности пользоваться или распоряжаться сведениями по своему усмотрению.

По конструкции, преступление, указанное в ст. 114 УКУ, относится к преступлениям с формальным составом. По мнению В.Я. Тация, оконченным шпионаж считается с момента начала сбора указанных сведений или с момента их передачи [4, с. 29].

Субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 338 УК РМ и ст. 114 УКУ, характеризуется наличием прямого умысла.

По словам К. Ульяновского, преступление, предусмотренное ст. 338 УК РМ, необходимо считать оконченным, если сведения, составляющие государственную тайну, стали известны иностранному государству, иностранной организации или их агентуре. В случае, если по не зависящим от воли виновного причинам эти сведения не были доведены до сведения иностранного государства, иностранной организации или их агентуры, деяние будет квалифицировано как преступление [15, с. 751]. Такая позиция не соответствует букве закона. В случае передачи, похищения или сбора сведений, составляющих государственную тайну, их передача иностранному государству, иностранной организации или их агентуре является целью преступления. Достижение такой цели выходит за пределы состава преступления. Независимо от того, была ли она достигнута или нет, преступление, указанное в ст. 338 УК РМ, считается оконченным.

Цель является обязательным признаком не только в случае передачи, похищения или сбора сведений, составляющих государственную тайну, их передача иностранному государству, иностранной организации или их агентуре. В случае передачи или сбора по заданию иностранной разведывательной службы иных сведений, целью преступления выступает использование таких сведений в ущерб интересам Республики Молдова. Если формой преступного действия является похищение сведений, составляющих государственную тайну, корыстная цель признается дополнительной целью преступления, предусмотренного ст. 338 УК РМ.

В диспозиции ст. 114 УКУ специальная цель преступления (а именно – цель передачи иностранному государству, иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну) указана лишь для такой формы преступного действия, как сбор сведений, составляющих государственную тайну. Отсутствие такой цели означает отсутствие состава преступления.

Иностранное государство и иностранная организация упомянуты в качестве адресатов сведений как в ст. 338 УК РМ, так и в ст. 114 УКУ. Что касается третьего адресата, то его признаки различаются в сравниваемых статьях: агентура иностранного государства или иностранной организации (ст. 338 УК РМ); представитель иностранного государства или иностранной организации (ст. 114 УКУ). Более удачным представляется подход украинского законодателя. С точки зрения толкования уголовного закона, понятие «представитель иностранного государства или иностранной организации» более предсказуемо по сравнению с понятием «агентура иностранного государства или иностранной организации». Кроме того, связь агента с иностранным государством или иностранной организацией трудно доказуемо, поскольку личность такого агента составляет государственную тайну.

По этой причине в диспозиции ст. 338 УК РМ слово «агентуре» следовало бы заменить словом «представителю». Согласно мнению Н.И. Хавронюка, «представитель иностранного государства или иностранной организации – это лицо, уполномоченное выражать интересы того или иного государства (иностранной организации) и действующее от его имени или представляющее его по специальному полномочию» [9, с. 256-257].

Что касается мотивов шпионажа, А.Ф. Бантышев и А.В. Шамара полагают, что чаще всего – это выгода, желание заработать [10, с. 163]. С точки зрения С.И. Селецкого, мотивами такого преступления могут быть: политические убеждения, корысть, карьеризм, месть и тому подобные побуждения [11, с. 22]. Помимо вышеперечисленных, мотивами преступлений, предусмотренных ст. 338 УК РМ и ст. 114 УКУ, могут быть: стремление выполнения профессиональных обязанностей, стремление получения нематериальных выгод, ненависть, мотивы экстремистской или сепаратистской направленности и т.д.

Субъектом преступлений, указанных в ст. 338 УК РМ и ст. 114 УКУ, признается физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 16-ти лет. Вместе с тем, уголовный закон указывает на специальный статус субъекта. Таковым является: иностранный гражданин или лицо без гражданства (ст. 338 УК РМ); иностранец или лицо без гражданства (ст. 114 УКУ). Гражданин Республики Молдова не может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 338 УК РМ. Также как и гражданин Украины не может быть субъектом преступления, указанного в ст. 114 УКУ.

В соответствии со ст. 1 Закона Украины «О гражданстве Украины» от 18 января 2001 г., иностранец – это «лицо, не состоящее в гражданстве Украины и являющееся гражданином (подданным) другого государства или государств». Такое же определение дано в п. 6) ст. 1 Закона Украины «О правовом статусе иностранцев и лиц без гражданства» от 22 сентября 2011 г. Согласно п. 15) ст. 1 последнего из вышеупомянутых законов, лицо без гражданства – это «лицо, которое ни одно государство в соответствии со своим законодательством не считает своим гражданином».

Для сравнения, в соответствии со ст. 1 Закона Республики Молдова «О гражданстве Республики Молдова» от 2 июня 2000 г., иностранный гражданин – это «лицо, являющееся подданным другого государства и не являющееся гражданином Республики Молдова»; лицо без гражданства – это «лицо, которое не рассматривается гражданином каким-либо государством в силу его закона».

В отличие от законодательства Украины, законодательство Республики Молдова разрешает плурипатридизм, то есть множественное гражданство.

Согласно ст. 1 Закона Украины «О гражданстве Украины» от 18 января 2001 г., обязательство прекратить иностранное гражданство подразумевает письменно оформленное заявление иностранца о том, что в случае приобретения гражданства Украины он прекратит гражданство (подданство) другого государства или гражданства (подданства) других государств и в течение двух лет с момента вступления в гражданство Украины подаст документ о прекращения гражданства (подданства) другого государства или гражданств (подданств) других государств в орган, выдавший ему временное удостоверение гражданина Украины. Помимо этого, принцип единого гражданства, провозглашенный ст. 2 того же закона, предполагает, что, если гражданин Украины приобрел гражданство (подданство) другого государства или государств, то в правовых отношениях с Украиной он признается лишь гражданином Украины. Если иностранец приобрел гражданство Украины, то в правовых отношениях с Украиной он признается лишь гражданином Украины.

В соответствии с ч. (3) и (4) ст. 24 Закона Республики Молдова «О гражданстве Республики Молдова» от 2 июня 2000 г., приобретение гражданином Республики Молдова гражданства другого государства не влечет утраты им гражданства Республики Молдова. Гражданин Республики Молдова, обладающий гражданством другого государства, в отношениях с Республикой Молдова выступает только как ее гражданин, за исключением случаев, предусмотренных п. a)-e) ч. (1) и ч. (2) этой статьи.

Итак, одновременное обладание одним и тем же лицом гражданством двух и более государств не исключает того, что в отношениях с Республикой Молдова такое лицо выступает только как ее гражданин. По этой причине, за исключением случаев, предусмотренных п. a)-e) ч. (1) и ч. (2) ст. 24 Закона Республики Молдова «О гражданстве Республики Молдова» от 2 июня 2000 г., гражданин Республики Молдова, обладающий гражданством другого государства, не может являться субъектом преступления, предусмотренного ст. 338 УК РМ.

Во всех без исключения случаях гражданин Украины, обладающий гражданством (подданством) другого государства или государств, не может являться субъектом преступления, указанного в ст. 114 УКУ. Также иностранец, обладающий гражданством Украины, не может являться субъектом преступления, указанного в ст. 114 УКУ. В обоих случаях такие лица выступают в отношениях с Украиной только как ее граждане.

В отличие от ст. 338 УК РМ, ст. 114 УКУ предусматривает освобождение лица от уголовной ответственности на специальных основаниях. Так, согласно ч. 2 ст. 114 УКУ, наличие следующих трех условий создает предпосылку для освобождения лица от уголовной ответственности за шпионаж: 1) лицо прекратило деятельность, предусмотренную ч. 1 ст. 114 УКУ; 2) лицо добровольно сообщило органам государственной власти о содеянном; 3) вследствие этого и принятых мер было предотвращено причинение вреда интересам Украины.

Диспозиция ч. 2 ст. 114 УКУ является примером, достойным внимания молдавского законодателя. Несомненно, существование подобного положения в ст. 338 УК РМ повысило бы эффективность реализации данной статьи посредством стимулирования лиц, совершивших шпионаж, к прекращению преступной деятельности, а также к приложению усилий, направленных на предотвращение причинения вреда интересам Республики Молдова.

*Acest articol a fost publicat în: Правова реальність у трансформаційних умовах розвитку сучасної держави: збірник матеріалів Міжнародної юридичної науково-практичної конференції «Актуальна юриспруденція» (м. Київ, 28 лютого 2018 р.) Тези наукових доповідей. Київ: Центр учбової літератури, 2018, p. 116-125.

Список использованных источников:

1. Кузнецов В.В. Злочини проти основ національної безпеки: проблеми сучасної трансформації // Реформування національної безпеки: історія, сучасність, перспективи: матеріали підсумкової науково-практичної конференції (19 травня 2016 р.) / В.В. Кузнецов. – К.: Інститут УДО КНУ імені Тараса Шевченка. – 2017. – С. 56-57. – 116 с.
2. Гырла Л.Г., Табарча Ю.М. Уголовное право Республики Молдова: Часть особенная. Том 2 / Л.Г. Гырла, Ю.М. Табарча. Кишинэу: Cartdidact, 2010. – 592 с.
3. Brînza S., Ulianovschi X., Stati V. et al. Drept penal. Partea specială / S. Brînza, X. Ulianovschi, V. Stati et al. – Chișinău: Cartier, 2005. – 804 p.
4. Бажанов М.І., Баулін Ю.В., Борисов В.І. та ін. Кримінальне право України: Особлива частина / За ред. М.І. Бажанова, В.В. Сташиса, В.Я. Тація. – К.: Юрінком Інтер, 2005. – 544 с.
5. Михайлуца М.І. Кримінально-правова природа державної зради та шпигунства / М.І. Михайлуца // Право і суспільство. – 2017. – № 3 частина 2. – C. 199-203.
6. Баулін Ю.В., Борисов В.І., Тютюгин В.И. та ін. Кримінальний кодекс України. Науково-практичний коментар у 2 т. / За заг. ред. В.Я. Тація, В.П. Пшонки, В.І. Борисова, В.І. Тютюгіна: Т. 2: Особлива частина. – Харків: Право, 2013. – 1040 с.
7. Шевчук А.В, Дякур М.Д. Кримінальне право України (Особлива частина) / А.В. Шевчук, М.Д. Дякур. – Чернівці: Чернів. нац. ун-т, 2013. – 472 с.
8. Сервецький І.В. Деякі проблеми кримінальної відповідальності за шпигунство / І.В. Сервецький // Юридична наука. – 2016. – № 7. – С. 75-85.
9. Бойко А.М., Брич Л.П., Грищук В.К. та ін. Науково-практичний коментар Кримінального кодексу України / За ред. М.І. Мельника, М.І. Хавронюка. – К.: Юридична думка, 2010. – 1288 с.
10. Бантишев О.Ф., Шамара О.В. Кримінальна відповідальність за злочини проти основ національної безпеки України (проблеми кваліфікації) / О.Ф. Бантишев, О.В. Шамара. – Луганськ: ТОВ «Віртуальна реальність», 2014. – 221 с.
11. Селецький С.І. Кримінальне право України. Особлива частина / С.І. Селецький. – К.: Центр учбової літератури, 2008. – 496 с.
12. Чуваков О.А. Кримінально-правова протидія злочинам проти основ національної безпеки України: теорія і практика: автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня доктора юридичних наук / О.А. Чуваков. – К., 2017. – 33 с.
13. Чорний Р.Л. Теоретико-прикладні аспекти удосконалення закону України про кримінальну відповідальність за шпигунство і державну зраду / Р.Л. Чорний // Порівняльно-аналітичне право. – 2014. – № 2. – С. 295-298.
14. Шлапаченко В.М. Шляхи удосконалення кримінальної відповідальності за шпигунство у формі збирання (ст. 114 КК України) / В.М. Шлапаченко // Інформаційна безпека людини, суспільства, держави. – 2014. – № 1. – С. 84-94.
15. Barbăneagră A., Alecu Gh., Berliba V. et al. Codul penal al Republicii Moldova: Comentariu (Legea nr. 985-XV din 18 aprilie 2002. Cu toate modificările operate până la republicare în Monitorul Oficial al Republicii Moldova nr. 72-74/195 din 14.04.2009. Adnotat cu jurisprudenţa CEDO şi a instanţelor naţionale.) / A. Barbăneagră, Gh. Alecu, V. Berliba et al. – Сhișinău: Sarmis, 2009. – 860 p.